Наша первая встреча с Еленой произошла несколько лет назад, когда она приехала в гости к своей сестре. Спустя некоторое время всем, кто с ней познакомился, стало понятно, что Елена – не просто друг, психолог и бизнес-леди, она ещё необыкновенный слушатель, чудесным образом подмечающий нюансы настроения. И, может быть, именно в этом кроется успех её проекта Myhappykid.ru.
Наше интервью было записано несколько недель назад, в одном из кафе Воронежа. Город просыпался, в окнах кафе мелькали силуэты спешащих людей. А мы пили чай с баранками и разговаривали обо всем.

Я видела у тебя на стене появилось несколько новых картин. Они очень насыщенные, яркие и энергичные.
Я писала их летом, пока мы жили на турбазе. Для меня живопись – это возможность выразить себя, восстановиться. Запечатлеть момент, который меня тронул, смочь выразить его красоту. На турбазе с нами отдыхала одна девочка, мы часто предлагали ей куда-нибудь сходить вместе, а она грустно и обреченно отвечала: «Я не могу, мне дали задание в художественной школе, за лето надо 5 картин нарисовать». У нее на лице такая мука была. Зачем нужна такая художественная школа, которая всё убивает? Разве это искусство? Застрелись, но сделай. И она шла рисовать, действительно без всякого желания. Думаю, если бы мне сейчас сказали, что мне надо 5 картин нарисовать за лето, я бы сделала. Но ребенку трудно, поэтому с детьми надо иначе работать. В детстве, если ребенка заставляют что-то делать, то потом у него пропадает к этому делу желание, вдохновение, искренний и живой интерес. Те, кого, например, заставляли читать, повзрослев мало читают, для них это скука и преодоление себя.

Знаешь, меня никто не заставлял. Я тоже перепробовала массу различных направлений. Я ходила на самбо, в стрелковый клуб. Занималась макраме, кройкой и шитьем. Нигде долго не задерживалась.
Мы с сестрой тоже так и не нашли ничего, чтобы нас надолго втянуло в процесс. Мы много читали. В 90-е гг в Саратове вообще очень всё было сложно с досугом для детей, это сейчас у наших детей есть выбор, чем заняться. А мы долго скитались, везде нам становилось грустно. Ни один преподаватель не смог нас заинтересовать чем-то, поэтому мы переходили из кружка в кружок, пока вообще не прекратили поиски. До конца школы мы занимались только аэробикой, и то только потому, что хотели «быть в форме».
Как ты попала в психологию?
Всё началось с моего увлечения преподавателем психологии в университете. Он настолько заразительно рассказывал об этой науке, что я посещала все его лекции, хотя в университет вообще ходила из-под палки, очень много прогуливала. На его лекциях я чувствовала, что я оказалось наконец-то именно там, где я должна находиться. Он вел этот предмет у нас год, потом переехал в Москву. Желание заниматься психологией осталось со мной. После первого экономического образования я взяла паузу, научилась водить, получила права и снова пошла учиться. На этот раз тому, к чему лежала душа — психологии.
Почему дети? Почему детское направление?
Тут повлияло несколько моментов. Первый самый яркий момент, который меня подтолкнул, произошел в московском метро. Я читала книгу Павла Эрзяйкина, а со мной рядом ехала женщина, которая постоянно украдкой заглядывала в открытые страницы и тоже с упоением читала. Это даже сложно назвать чтением, она с такой жадностью впивалась в страницы, без перерыва смотрела в книгу, как будто впитывая в себя каждое слово. Я в тот момент читала главу про раздражение на ребенка, как его преодолеть, как не сорваться на этом беззащитном человечке, как давать конструктивную обратную связь. Я уже давно прочитала страницу, но не переворачивала, давая ей возможность дочитать до конца. Женщина настолько была увлечена процессом, что когда ей пора было выходить, она выбежала из вагона в последний момент, когда уже двери закрывались. Я помню, что в тот момент вся покрылась мурашками, меня охватили сильные чувства от мысли, что, возможно, от того, что она сейчас узнала будет практически зависеть жизнь ее ребенка…Тогда у меня еще не было дочки. Потом родилась она. А позже на площадках я часто видела мам, которые просто несчастливы с детьми, которые не справляются: они усталые, раздраженные, опустошенные. Часто их поведение, слова, все попытки влиять на ребенка настолько стереотипны, что буквально повторяются 90%-ми мам… Сейчас ситуация меняется, я вижу, что такого бессмысленного навязывания стереотипов становится меньше, родители чаще становятся более открыты своим непосредственным чувствам, миру, своим детям. И это прекрасно. Я не хочу сказать, что я безупречна. Я тоже, к сожалению, совершала ошибки, и сейчас совершаю. Особенно это заметно, когда устала, когда некогда, когда на автомате, т е берут верх те внутренние установки, которыми мы напичканы обществом.

Когда я начала учиться в Литве на психотерапевта, моя дочь ещё была очень маленькой, а моя внутренняя жизнь была очень сложной и насыщенной. Появлялись проблемы, не всегда понимала саму себя, откуда вдруг приходят такие сильные нежелательные эмоции. Учась там, я очень много рефлексировала. И находила способы, методы, как себя перестроить. У меня изменилось внутренне отношение, видение. Мы много внимания уделяли роли матери, говорили об отношении родителей и детей. Через какое-то время я поняла, что готова делиться всем, чему сама научилась. Приблизительно в это же время я узнала, что можно сделать проект он-лайн, и помогать людям в не зависимости от места проживания. Тогда появился проект MyHappykid
С тех пор, конечно, многое изменилось, но мои стремления и внутреннее видение смысла проекта остались теми же.
Можешь привести пример, когда ты помогла клиенту? Без имен, конечно.
Да, конечно.
Я сейчас вспомнила ситуацию, которой ты однажды поделилась. Вы с дочерью пришли в гости, и Маля решила поваляться на полу. Она легла на пол, крутилась, раскидывала руки-ноги и чувствовала себя совершенно гармонично. В это время кто-то из взрослых сделал замечание, что «это очень вульгарно и не пристало девочке так вести себя». Для меня такая оценка поведения ребенка выглядит дико, ведь это не взрослая женщина, а маленькая девочка, а ты буквально перевернула мой мир, т к нашла слова, которыми ответила этому взрослому «Ребенок хочет поваляться, и что здесь такого». По описанию той ситуации я поняла, что мне тоже важно, чтобы ребенок познавал мир в безопасности, в том числе и от негативных оценок. Мне очень близко это принятие. Я увидела в тебе единомышленника, который живет мыслью, что «по-другому тоже можно».
« По-другому тоже можно» – это очень точное описание смысла моей деятельности. Мне кажется, это самое главное, что я делаю-показываю родителям, что по-другому тоже можно. Неважно, с какой именно проблемой ко мне обратились. Главное, что в процессе совместной работы человек осознает, что можно действовать, реагировать, думать, чувствовать и относиться к ситуации иначе. Для многих это словно открытие глаз. Часто родители просто не знают, как себя вести, ощущают настоящую беспомощность. От этого мы и видим агрессию с их стороны, да и со стороны детей. Очень много волнения вызывает у родителей тема секса и половых различий. Часто слышу пронизанное ужасом: «Ребенок туда залез рукой!» Многие просто теряются, потому что собственное внутренне отношение к сексу запутанное (с этой темой связано много вины и стыда у людей, к сожалению). И тогда самая первая реакция – это осуждение и наказание ребенка, запреты. В результате – нервное напряжение и вина и стыд у ребенка. Плюс — натянутые отношения и непонимание друг друга. Мы подготовили целую тему на сайте: «Как говорить с ребенком о сексе». Этот ролик — один из самых скачиваемых материалов. После него мне стали приходить письма, что ребенок успокоился, все изменилось, ребенок перестал у родителей вызывать тревогу. Как это всегда и бывает, успокоились сами родители — успокоился сам ребенок.

Часто пишут с конкретными проблемами, например, что делать, когда у ребенка на площадке отнимают игрушки, по поводу личных отношений, например, «хочу развестись с мужем, стоит ли это делать?». Я ни в коем случае не даю конкретных советов, моя задача помочь человеку осознать, что он на самом деле хочет, что стоит за таким порывом. После нескольких консультаций люди принимают решение и, что самое важное, они перестают сомневаться. Мучения проходят.

Да. Это очень сложно, разрываться между двумя вариантами и бояться сделать шаг. Скажи, а какая тема для родителей, судя по твоей практике, по заходам на сайт, самая больная, животрепещущая?
По откликам и комментариям больше всего внимания привлекают статьи и материалы про материнские эмоции: раздражение, агрессия, чувство вины, тревога. Как с ними справиться, чтобы не навредить ни себе, ни своему ребенку. Страх за ребенка, чувство вины, что ты плохая мама – сейчас это самые волнительные темы. В интернете, статьи про эмоции часто бывают не прикладные, а описательные, к сожалению. Мне кажется, что таким материалом должен делиться психотерапевт, который сам переживал подобное, прошел личную терапию и на самом деле знает, как работать над собой. Поэтому я стараюсь сейчас делать упор именно на такой материал. Важно, чтобы мама не только поняла, как правильно делать (чаще всего мамы это итак знают, что, например, не надо кричать на ребенка), но смогла разобраться в причинах своих реакций, нашла свой способ влиять на собственные эмоции и действия.

Может тебе сделать школу для мам? Ведь как быть мамой, никто не учит. У нас очень много тренингов про то, как соблазнять и нравиться, а как только женщина становится мамой – каждая из нас сталкивается с информационной пустотой и собственными стереотипами. При этом совместить в себе колоссальное количество ролей, которые сейчас играет современная женщина и остаться любящей и внимательной мамой – сложная задача.
Ты знаешь, я сейчас воспринимаю свой проект именно как школу для мам, только в он-лайне. Стоит ли выходить в офф-лайн? Да, в будущем. В этом году я хочу упор сделать не на теме воспитания детей, а на близкие к этому вопросы: личные отношения мамы, её самореализация, творчество. Ведь как нам не говори, как лучше, мы будем поступать так, как проще, если внутри мы не удовлетворены, устали и не получаем от жизни заряда энергии. Пока женщина не удовлетворена внутренне, она не сможет быть счастливой рядом с ребенком, наслаждаться временем рядом с ним. Иногда на психотерапии слышишь от Клиентки, что она плохая мама, что кричит на сына, а начинаешь копать, и видишь, что там такие отношения с мужем, что женщина просто не может не срываться на ребенке. И хорошо, что мы до этого доходим, что она это высказывает мне, а не снова срывается на сыне. Ее материнская роль здесь оказывается совсем не при чем. Здесь нужно работать над отношениями с супругом, и над отношениями с самой собой. Тогда и с ребенком все станет хорошо. Она хорошая мама, и ее беспокоит тот факт, что она кричит на ребенка. Но это уже следствие других процессов в семье, корни в другом. Я хочу помочь женщинам находить опору в себе, чтобы справляться со всем ролями, в том числе с материнской, так как эта роль сильно завязана со всеми остальными.

К теме детских травм я пока не подходила, она невероятна глубокая. Есть еще один пласт вопросов, которыми я глубоко не занималась – это перенос того метода воспитания, который применялся к нынешним родителям в их детстве. Например, если мужчину били в детстве, ему очень трудно сдерживаться и не взять на себя теперь эту роль палача. Это происходит автоматически, неосознанно запускается, хотя он сам когда-то страдал от этого. Мужчина нещадно колотит своего сына, потому в нем просто с детства сидит насильник. Прорабатывать это можно и обязательно нужно. Я хочу сделать такой тренинг, чтобы пройдя его, человек мог оставить налет своего прошлого и воспитывать ребенка так, как подсказывает собственное взрослое сердце (освобожденное от детских травм).
Вообще, роль учителя далека от меня, я не считаю, что я всегда знаю, как надо поступать другим людям. Я не очень люблю давать советы. Потому что все ситуации очень разные. Я просто чувствую каждый раз, как через мой опыт и мою рефлексию что-то важное проявляется и у другого. Он находит свои собственные пути, которые раньше совсем не видел. А уже потом решает сам, брать ему это с собой в свою жизнь или нет.

А что тебе ближе, проводить индивидуальные консультации или работать с группой?
Индивидуальные ближе. Конечно, с группами я тоже работаю, но индивидуальные консультации мне ближе. Однажды один мой наставник – психолог сказал, что я создаю, работая с Клиентом, «камерную обстановку», в которой комфортно находиться и проще перестраиваться. Я это тоже чувствую в себе, и вижу реакцию своих Клиентов. Здесь главное полное доверие, которое между нами возникает. При этом работа с группой меня манит, потому что это своего рода вызов. Для мам всегда очень полезно делиться своими проблемами и эмоциями с группой (с людьми, с подобными сложностями и задачами). При этом сохранить атмосферу полного доверия и открытости сложно, но при групповой работе запускаются другие механизмы изменений. И они тоже очень эффективные.

Почему ребенок бывает негативным?
Плохое ребенок делает, только если ему это для чего-то необходимо. Например, закатывает истерику, потому что жизненно необходимо внимание.

Как ты видишь дальше развитие своего проекта?
На ближайший год – это развитие новых тем для мам, работа над отношениями с близкими, отношением к себе самой. Еще я хочу изменить сам формат взаимодействия с клиентами. По сути, у меня дистанционное обучение и личное консультирование. Пока планирую изучить возможные варианты. Технологии меняются, может быть есть уже какая-то интересная платформа (чисто технически). И сделаю для индивидуального консультирования именно программы, чтобы человек понимал, что его ждет через 5-10 консультаций. Больше времени будем уделять коучингу. И, конечно, выходить офф-лайн.

Чем твой проект отличается от других подобных? Сейчас же есть еще психологи, которые работают с темой мама и ребенок.
Ты знаешь, я вижу своё отличие в том, что стремлюсь менять именно отношение к происходящему. Чтобы мама не спрашивала каждый раз как ей отреагировать: вот вчера ребенок упал в лужу, что ему сказать, а сегодня он порезал ножницами шторы – что делать? Когда меняется внутреннее отношение, вопрос что делать уже не стоит. Ты можешь относиться к ребенку как к собственности, а можешь воспринимать его как личность. Даже когда я пишу статью, я стараюсь с ее помощью менять само видение. Не говоря уже об индивидуальной проработке во время консультационных сессий. И в результате, женщине не нужен костыль, не нужна инструкция по применению себя к ребенку. Поменяв отношение, она начинает воспитывать своего ребенка в своем собственном индивидуальном стиле. Мама всегда знает, как лучше для ее ребёнка! У нее на какое-то время просто пропадают вопросы, как и что делать. Она ощущает уверенность и спокойствие. Я стараюсь во время работы задевать внутренние душевные струны человека, как-бы настраивая инструмент. Тогда он сам зазвучит гармонично, без стороннего вмешательства. Чтобы через эту внутреннюю трансформацию человек услышал свой собственный живой голос, а не стереотипы, страхи и комплексы.

Изменение отношения – это одно из самых сложных действий.
Да, конечно. Это всегда очень болезненный процесс, серьезное внутреннее потрясение. Если ребёнок однажды в детстве услышал от мамы или от бабушки, например, что синий цвет хороший, а зеленый плохой, это отношение нужно менять, ведь человек на самом деле возможно так не чувствует, он просто неосознанно подчиняется тем правилам, которые ему навязали взрослые. У меня нет цели менять человека. Я хочу помочь убрать стереотипы, открыть глаза, давая возможность увидеть мир собственными, а не чужими глазами.

Есть Клиенты, которые уходят, не достигнув результата?
Какой-то результат есть всегда. Другое дело, что иногда не получается дойти до конца, до решения заявленной проблемы. В этом году у меня был первый такой случай. Мы работали с женщиной больше 4-х месяцев. В тот момент, когда мы дошли до определенной болевой точки, она исчезла. Наши последние с ней сеансы всегда заканчивались очень бурными ее слезами. Я старалась не форсировать процесс, сомневаясь, сможет ли она пойти дальше, ведь очень часто за первыми изменениями следуют другие, более глобальные и человек может быть к этому просто не готов. Так и вышло. Это для меня значимо, я вспоминаю ее, анализирую ситуацию, но пока не могу найти однозначного ответа, почему она ушла. В любом случае, это вопрос не только ко мне. Связаться с ней пока не получается. Надеюсь, со временем она появится, и мы сможем это обсудить.

Когда у тебя опускаются руки? И как ты из этого выходишь?
Есть разные причины, когда у меня могут опустить руки. Одна — это ситуация с дочкой, когда я настолько неадекватно на что-то отреагировала, что сама понять не могу, как я могла такое сказать, например. Да, такие моменты иногда случаются. Но я всё-таки психотерапевт, поэтому не ухожу в чувство вины. Я начинаю думать, а как можно было иначе сделать, чтобы такое не произошло. Такие как раз моменты помогают увидеть себя со стороны, прожить ситуации и найти выход, именно такими выводами я делюсь со своими Клиентами. Если бы у меня было безоблачное материнство, я никогда не смогла бы понять маму, которая говорит, что она орет на ребёнка. Я думаю, что именно благодаря такой моей работе над собой и появилась Мастерская родительского искусства.

Вторая ситуация связана с бизнесом, когда бьёшься, стараешься, делаешь, а ожидаемого результата нет. Например, не получается продукт, не получается статья, нет вдохновения. Такие ситуации вызывают массу сомнений и переживаний. Или, например, когда у нас начался кризис, было несколько месяцев, когда у меня вообще не было клиентов из России. Все индивидуальные консультации я давала русскоязычным мамам, живущим за рубежом. Сейчас ситуация стала меняться, но в тот момент я переживала, искала причины этому явлению.

Скажи, пожалуйста, как ты поддерживаешь в себе профессиональный интерес?
Это очень просто, я сама переживала все то, о чем говорю с Клиентами. Мне хочется разобраться в причинах, найти выход. Я чувствую живой, практический интерес к этой теме. И большое желание помочь, когда вижу заплаканных и измученных детей или усталых и грустных мам.
Мы недавно с сестрой вспоминали, чему мы учились на факультете «Государственное и муниципальное управление». И так и не смогли вспомнить… В памяти остались только какие-то бесконечные классификации, виды и типы, непонятно для чего нужные. Одна теория. Зачем все это? Когда я это применю? Для кого? Нас не готовили к реальной работе. А пока человек не понимает, как, для чего и кого он может что-то применить, живой интерес к материалу не возникнет.

Прошлой зимой одной нашей знакомой на голову с крыши упала льдина. И нам с сестрой пришло в голову, что вот в чем можно было найти смысл нашего обучения. Учиться и работать в сфере муниципального управления для того, чтобы людям не падали на головы льдины, чтобы машины не теряли колеса в дорожных ухабах, чтобы вовремя строились и оснащались больницы и школы, чтобы дети безопасно могли гулять во дворах и т.д… Я не помню ни одного момента во время учебы в самом престижном ВУЗе города, чтобы нам говорили о чем-то подобном. О том, от чего начинает биться сердце, о том, что волнует, мотивирует, в чем можно увидеть свой смысл…
Подожди, а разве теоретическая подготовка по психологии в университете не помогла тебе учиться дальше. В международном вузе?
Большей частью нет. Все что мне было интересно, я в основном находила и читала сама. Наши лекции и семинары – это только теория, а как и что делать, когда перед тобой сидит живой человек, которому нужна помощь – никто никогда не рассказывал. В этом серьезное отличие нашего преподавания от зарубежного. Я когда начала учиться в Литве, нас сразу посадили работать в группу. И тут я на себе почувствовала, что значит страх и неуверенность. Что значит чувствовать и понимать другого. Что значит быть с его болью, выдерживать ее. Что значит отбросить свою гордыню, мнение о самой себе и амбиции. Что значит быть действительно вместе с другими…
Когда я вернулась домой, я стала об этом читать, и читала с таким интересом и упоением, потому что сама только что пережила все это.
Это же цикл обучения Колба, по которому я строю тренинги: практика, теория, рефлексия, практика.

Да, это так просто, только почему-то у нас не применяется. Хотя и преподаватели бывают разные. Сейчас очень многое меняется, становится все больше тех, кто вносит практику в процесс обучения, и это очень ценно.
В школе дети проводят очень много времени. Поэтому процесс обучения нужно строить таким образом, чтобы ребенку было понятно, как все, что он познает, проявляется в реальной жизни, тогда и будет интерес. Для меня школа всегда была каким-то мучением, мое любимое занятие – дежурство на звонках. Представляешь? Я ходила в школу, в лучшем случае, чтобы пообщаться с ребятами. В худшем — как на каторгу. При этом, родители нас с сестрой любили, принимали наши чувства. И такое отношение нас спасло. Не дало угаснуть тяге к знаниям (изначально присущей всем детям), к проявлению себя в мире, к реализации своего потенциала. Это колоссальная база, которой, к сожалению, многие дети лишены. Скука и разочарование в школе сменяется для них непониманием и руганью дома. И так каждый день…

Но с этим можно работать?
Именно этим я и занимаюсь Стараюсь делать все, чтобы родители и дети были счастливы друг с другом.

О проекте Елены вы можете очень подробно узнать из первых рук здесь